КТО ЕСТЬ КТО В КАЗАХСТАНЕ
Данияр Ашимбаев

Все претензии – к зеркалу
Данияр АШИМБАЕВ
20 октября
«Время»

Двадцать лет – период вроде бы недостаточный для появления новых, специфических мифов и легенд, однако фантазии нашего человека подвластно буквально все. Существует легенда об эффективном и честном правительстве, грамотно и слаженно реализующем государственные программы модернизации экономики, помощи малому и среднему бизнесу, развития технологий, социальной сферы и космических исследований. Те, кому не довелось работать в системе исполнительной власти, и те, кому довелось, но меньше, чем хотелось бы, пропагандируют сказание о насквозь коррумпированной, неэффективной, прогнившей и формируемой по родоплеменным законам власти. Правда, как обычно, лежит где-то посередине, но искать ее всем лень.

Попробуем посмотреть на ситуацию несколько отвлеченно, взяв за основу анкетные данные высшей номенклатуры республики – руководства администрации президента, министров, акимов, спикеров палат парламента, правящей партии, Фонда национального благосостояния, председателей агентств и руководителей госорганов, подчиненных президенту. Всего 70 человек. А теперь проверим на них самые известные теории.

Некоторые считают, что в Казахстане до сих пор засилье старой партийно-советской номенклатуры, которая десятилетиями заседает в высоких кабинетах и не дает расти молодежи. Но тщательный подсчет указал, что "стариков" в их рядах только 20 процентов, включая четверых комсомольцев самого последнего призыва. С другой стороны, еще меньше болашаковцев – их всего 3 процента. Все остальные тихо и незаметно ушли в "золотую середину".

Распространенное мнение, что в высших органах власти сидят сплошь и рядом юристы-экономисты и все поголовно имеют степень доктора наук, не соответствует действительности. Точнее, соответствует, но не совсем. Экономистов всего 27 процентов, а юристов – 17. Зато есть инженеры (26%), специалисты по сельскому хозяйству и математики (по 7%), а также учителя, журналисты, историки, врач, востоковед и режиссер. Докторов наук – всего 27 процентов (в основном политологии и экономики), а кандидатов – 40 процентов (в основном экономики и права).

Нарисуем усредненный портрет представителя казахстанской правящей элиты. Ему (не ей, а именно ему) 52 года, уроженец южных областей Казахстана, окончил республиканский вуз, инженер или экономист по образованию, кандидат наук. Перед тем как попасть наверх, был на руководящей работе в акимате, занимал посты вице-министра и работал в администрации президента. Для полноты картины можно отметить, что наш сановник родился скорее всего под знаком Тельца, Льва или Девы (таковых 40%), а вот Овнам, Рыбам и Близнецам удается попасть на самый верх намного реже (11%). О влиянии гороскопа на кадровую политику можно рассуждать долго (например, сделать вывод, что у рожденного 20 января большой шанс стать генералом, 24 марта рождаются ответсеки, а 15 июня – премьеры), но это тема отдельного исследования. В конце концов, важно родиться не только в нужное время, но и в нужном месте.

По вековой традиции основные посты в руководстве занимают представители Старшего жуза. Подсчет более или менее подтверждает гипотезу: Старший – 38 процентов, Средний – 28, а Младший – 17. Вроде бы много, но все-таки не такое уж и подавляющее преимущество. Кстати, представителей президентского рода Шапырашты – всего 11 процентов от общей численности высшей элиты, или 21 процент от общего числа выходцев из Старшего жуза. Зато среди кандидатов в президенты на последних выборах Средний жуз представляли 75 процентов (они же возглавляют 50% политических партий страны).

Проверим тезис о наследственности власти. Только у 22 процентов обнаружены отцы, занимавшие более или менее руководящие должности. С другой стороны, где-где, но в Казахстане это никогда не считалось чем-то особенным. Наши кадры привыкли получать хороший стартовый капитал (в виде образования или возможности родителя позвонить старому коллеге и похлопотать за свое чадо). Как уже отмечалось, нынешняя элита не слишком старая, чтобы иметь большое количество детей, пригодных к заниманию высоких постов. Зато обнаружилась другая тенденция. Подсчет показал, что крупные посты в госаппарате и крупном бизнесе занимают всего 12 сыновей и 3 зятя представителей казахстанской элиты, зато обнаружены 30 братьев и сестер на руководящих должностях.

Тезис о повальном богатстве проверить сложно, поскольку только двое представлены в списке миллиардеров журнала "Форбс". Зато еще минимум два министра являются совладельцами крупных бизнес-структур, включающих собственные банки.

Еще сложнее говорить об оценке эффективности работы элиты. С одной стороны, в стране присутствуют такие явления, как экономический рост, приток иностранных инвестиций, увеличение внешнеторгового оборота и социальная стабильность. С другой – уровень коррупции упорно не желает сокращаться, КПД системы государственного управления находится в районе нуля, а развитие МСБ и диверсификация экономики продолжают оставаться популярными и бессменными лозунгами.

Радикальная оппозиция считает, что корень зла лежит в несменяемости элиты, отсутствии выборности и тотальной коррумпированности. В какой-то степени мысль верная, но элита достаточно сильно обновилась за годы независимости, в том числе за счет изгнания из своих рядов большинства нынешних лидеров оппозиции, кстати, большей части именно по обвинениям в коррупции.

Что же касается прихода "нового поколения", то в какой-то степени он произошел, и мы можем четко видеть своеобразный "поколенческий разрыв" между "старой гвардией" и молодежью нулевых. И откровенно говоря, общий результат говорит не в пользу последних: те, кто пришел к рычагам власти в 90-х, прошли жесткую школу политической борьбы, аппаратных интриг, изощренного византийства, социально-экономических кризисов и информационных войн. Новая же генерация управленцев фактически получила свои должности на блюдечке с голубой каемочкой из рук высоких покровителей и наставников, так сказать, по молодежной "квоте". Кроме того, им досталась стабильная страна с растущей экономикой, что, конечно, хорошо, но не с точки зрения воспитания и/или естественного отбора…

Выборность же в условиях господства развитых политтехнологий представляет собой достаточно простую задачу, и частые возмущения отечественных демократов "отсутствием гражданского мышления" у населения лишний раз иллюстрируют их собственные шансы на победу.

Национал-патриоты высказывают тезис, что все проблемы – от "неказахскости" элиты и отсутствия у нее патриотизма. Тут они приходят в противоречие со статистикой, поскольку невооруженным взглядом видно, что 93 процента высших чиновников – как раз казахи (в том числе 94% акимов, 95% министров и 79% депутатов парламента). Что имели в виду представители творческой интеллигенции под неказахскостью, понять сложно. Незнание государственного языка? Но 85 процентов представителей элиты свободно на нем говорят. Получение образования за пределами Казахстана? Только 27 процентов учились в вузах России и других стран. Отсутствие патриотизма? Если оценивать ситуацию с той точки зрения, что никто из нынешних министров и акимов не перевел свои капиталы в офшоры и не сбежал из Казахстана, то все как бы на месте. Обвинять, что они проводят какой-то непонятный политический и экономический курс, – тоже сложно, поскольку за данный курс исправно голосует более 90 процентов казахстанцев, включая и самих национал-патриотов. Можно, разумеется, задуматься о возможных анатомических особенностях "неправильных казахстанцев", но, кажется, национально активные политики и поэты не располагают необходимыми сведениями об особенностях формы черепа или различиях в коде ДНК…

Просто почему-то некоторые "исследователи" не в состоянии смириться с тем, что существующая элита проводит тот курс, который наиболее верно отражает сложившийся менталитет и традиции. Концентрация политической и экономической власти и ресурсов в одних руках, миролюбивая внешняя политика, свойственная богатым и слабовооруженным странам, как и добровольно-принудительные "мир и согласие в нашем общем доме" – нехитрые рецепты государственной политики. Для кого-то эти понятия тождественны коррупции/олигархии, национальной измене и авторитаризму с элементами застоя, но будем реалистами: любой другой строй, любая другая форма правления, любой другой инструментарий борьбы за власть у нас просто не приживаются. Объективно. Камча в одной руке, пряник в другой и плотно набитые карманы, время от времени дополняемые планшетником, клюшкой для гольфа или расшитым чапаном, – это бесконечно воспроизводимый типаж отечественного властителя/управленца. И другого не будет.

Так что все претензии – к зеркалу.