КТО ЕСТЬ КТО В КАЗАХСТАНЕ
Данияр Ашимбаев

Премьер Ахметов наконец показал свой стиль работы
Жанар ТУЛИНДИНОВА, "Мегаполис", 21 января

Слухи о капремонте правительства и настройке его под нового премьера ходили еще с декабрьского послания президента. Уже тогда многие чиновники привычно паковали чемоданы в ожидании командных переездов. Однако Новый год чиновничий люд встретил на насиженных местах. Кадровые перестановки начались на третьей неделе января. Мы обсудили их с политологом Данияром АШИМБАЕВЫМ.

ДВЕ ГОЛОВЫ БАРАНА В ОДНОМ КАЗАНЕ НЕ СВАРИТЬ

– Данияр Рахманович, на прошлой неделе уже прозвучали первые оценки структурных изменений правительства. Политолог Досым Сатпаев, к примеру, считает, что новое ведомство, Министерство регионального развития, которое замкнет на себя ключевые правительственные программы, войдет в конфликт с региональными элитами.

– На мой взгляд, это далеко не так. Концепция Министерства регионального развития обсуждалась достаточно давно, лично я видел разные проекты документов. Полномочия, которые получило министерство, в принципе не создают конфликта с регионами, поскольку новому министерству передали две очень важные структуры: подразделения бывшего Агентства по делам ЖКХ – ГАСКи и подразделения бывшего Агентства по земельным ресурсам – территориальные земельные инспекции. То есть в принципе есть концентрация очень больших властных полномочий, но, по сути, они были внутри одного блока. Если же посмотреть на распределение обязанностей между вице-премьерами, которое было расписано после формирования нового правительства в прошлом году, и Министерство экологии, и Минсельхоз, и Агентство по ЖКХ, и Агентство по земельным ресурсам входили в спектр полномочий бывшего вице-премьера Крымбека Кушербаева. И, насколько я понимаю, именно Крымбек Елеуович стоял во главе инициативы создания структуры по работе с регионами.
Как известно, ситуация с регионами у нас достаточно запущенная. Во-первых, там возникало большое количество потенциальных конфликтов и социальных проблем. Кроме того, были большие проблемы с реализацией госпрограмм в регионах. И был определенный смысл в создании ведомства, которое бы эту работу сконцентрировало в своих руках и несло за нее ответственность. Хотя, на мой взгляд, получить сразу две такие мощные структуры, работающие в регионах, – для нового министерства это перебор, потому что рано или поздно возникнет вопрос относительно его полномочий. На мой взгляд, Министерству регионального развития следовало бы сосредоточиться, скорее, на таких вопросах, как проблемы малых городов, территориальное развитие, управление миграционными потоками. В своем интервью несколько месяцев назад я предлагал, чтобы Министерство регионального развития сконцентрировало свои усилия на социальной и трудовой проблематике, потому что Минтруда у нас все-таки больше занимается вопросами собеса, нежели регулированием трудовых вопросов. В итоге был сделан несколько другой вариант. Я думаю, скорее всего, рано или поздно агентства, которые вошли в состав Министерства регионального развития, снова станут самостоятельными структурами: опыт показал, что они были в разных подчинениях, и оптимально им работать самостоятельно.

– Складывается впечатление, что оба агентства упразднили для того, чтобы "зачистить" Кабмин от людей Мусина – актюбинцев Нокина и Отарова.

– "Зачисткой" этот процесс назвать сложно, потому что не факт, что они не будут назначены на должности в новом министерстве. Да, они перестали быть самостоятельными руководителями, но они могут остаться председателями комитетов, вице-министрами. Я не думаю, что их потенциал не будет использован на более или менее значимых государственных должностях.

– Можно ли расценивать назначение Крымбека Кушербаева акимом Кызылординской области как своеобразное понижение?

– Видите ли, получается, что Министерство регионального развития было создано под Кушербаева, а министром в ранге первого вице-премьера стал Бахытжан Сагинтаев. Кушербаев – это очень сильный аким и хороший администратор. Это, безусловно, один из лучших акимов в стране. Вспомним хотя бы тот факт, что в позапрошлом году в период его работы акимом Мангистауская область по рейтингам экономического развития была признана лучшей в республике. С другой стороны, будучи в ранге первого вице-премьера, он развернул очень активную кампанию и сразу занялся очень большим количеством вопросов: проводил совещания по энергонадзору, объезжал все регионы. Такая активность, скажем так, обычно несколько несвойственна вице-премьерам. Так как Кушербаев достаточно долго работал на посту акима, то с ним возникает проблема, которая недавно сгубила карьеру Аслана Мусина. Человек привык решать все вопросы сам и брать столько полномочий, сколько нужно для работы. Это психология акима. Они видят большой фронт работы и просто привыкли, что эти вопросы в регионах они решают сами. Таким образом, мог возникнуть конфликт интересов между вице-премьерами и между вице-премьером и премьером. При этом я не говорю, что он возник.

– Получается, что Кушербаев с Ахметовым не уместились в правительстве, как две головы барана в одном казане?

– Вернее сказать, как два хороших эффективных управленца. Я думаю, что перевод Кушербаева из правительства в регион связан с желанием погасить, убрать причину для возможного конфликта интересов, не раскалывать новое правительство. Второе – Кызылординская область сильно просела по массе показателей. Полагаю, Крымбек Елеуович достаточно быстро там развернется, и к концу года область сильно подтянется. Тем более, что для него этот регион родной – он сам выходец из Кызылординской области, а его отец занимал различные высокие посты в этом регионе.

"ЮЖАНЕ" ПОЛУЧИЛИ КОМПЕНСАЦИЮ В ЛИЦЕ САГИНТАЕВА

– Как известно, во время кадровых перестановок у нас соблюдается некий жузовый баланс. Можно ли расценить, что назначение "южанина" Бахытжана Сагинтаева на столь значимый пост – это своего рода компромиссное решение?

– Несмотря на то, что большую часть жизни Бахытжан Абдирович работал в Астане и Павлодаре, он рассматривается как достаточно сильная фигура, представляющая сейчас южный Казахстан. Я в данном случае не говорю о жузовой раскладке. Но так называемая южная группа "Жамбыл – Шымкент" со смертью Калмурзаева несколько просела, и поднятие Сагинтаева должно было компенсировать это. При этом Сагинтаев человек достаточно неконфликтный. Назначение его в новое министерство должно было сгладить те острые вопросы, которые бы возникали при другом руководителе. Таким образом, была реализована стратегия Кушербаева, но с другими людьми. Это у нас один из старых аппаратных парадоксов: когда увеличиваешь объем полномочий и ресурсов, ты это, как правило, делаешь для своего преемника.
Кроме того, у Сагинтаева, как и у других выдвиженцев осени прошлого года, есть одна важная черта – это люди, достаточно долго проработавшие в номенклатуре, но продемонстрировавшие отсутствие политических амбиций. Для новой политической модели, которая сейчас, возможно, формируется, это оптимальный вариант. То есть мы видим попытку несколько сбалансировать систему, которая в последнее время, когда все тянули одеяло на себя, а фигуры, разруливавшие ситуацию, выбывали по разным причинам, пришла в легкий хаос. То есть сейчас мы видим попытку достичь некоего баланса: во-первых – посмотреть, как поведут себя новые люди, во-вторых – загасить возможные линии конфликта.

– Помимо экономического перестановки коснулись и идеологического блока...

– Назначение Марата Тажина госсекретарем, на мой взгляд, было призвано положить конец хаосу, который в последнее время царил в сфере идеологии, когда достаточно много руководителей сменилось, и не все из них показали себя на том уровне, который необходимо было обеспечить. Кроме того, реализация "Стратегии 2050" нуждается в грамотном идеологическом сопровождении. И Тажин, будучи очень сильным стратегом и аналитиком и очень компетентным специалистом в сфере внутренней и внешней политики, на мой взгляд, является тем человеком, который сейчас нужен был под новую стратегию на посту госсекретаря. При этом, я думаю, перестановки в идеологическом блоке еще не закончились.

"Сладкая парочка" Каппаров-Досаев – ключевая в новом правительстве

– Данияр Рахманович, незадолго до перестановок был опубликован рейтинг неэффективных чиновников. Как вы считаете, он коррелируется с последними кадровыми передвижениями? Это был "вброс" сверху?

– Рейтинг, составленный агентством "Рейтинг.kz", я смотрел вкратце, и он мне показался несколько... Во-первых, я не знаю ни методики, ни принципов его составления. Во-вторых, на мой взгляд, здесь была задача – дать такие-то результаты, и рейтинг подгонялся под ответ. Если это и был "вброс", то уж наверняка не сверху, а скорее всего, откуда-то сбоку или снизу. Потому что, как мы можем сегодня убедиться, никакого отношения к реалиям эти материалы не имеют.

– А между тем в этом рейтинге упоминаются Нокин и глава МСХ Асылжан Мамытбеков. А у МСХ, как известно, после структурных преобразований забрали множество полномочий – в частности, комитеты водного, рыбного, лесного и охотничьего хозяйств. Простое совпадение?

– Министерство сельского хозяйства само пыталось несколько раз сбагрить эти комитеты в силу их повышенной коррупциогенности, что для министерства в нынешних условиях было бы излишним. В свое время эти комитеты уже были в составе Минэкологии, и вопрос об их передаче рассматривался, как минимум, с лета прошлого года. Водные ресурсы и охотничье хозяйство – это, конечно, хорошо, но для МСХ это была нагрузка, с которой он справиться либо не смог, либо не захотел. Сегодня мы наблюдаем, как стремительно растут полномочия Нурлана Каппарова и Ерболата Досаева. Это любопытно, поскольку это люди, которые имеют большой опыт работы в составе правительства, но на нынешних постах как кураторы своих отраслей вели себя не слишком активно. Тем не менее, оба показали себя сильными аппаратчиками, которые смогли увеличить полномочия своих структур, изрядно общипав соседние ведомства. Я думаю, эти фигуры становятся одними из ключевых в новом правительстве.

– Как вы расцениваете усиление блока Каппаров-Досаев?

– Я придерживаюсь той формулы, что чем больше игроков на поле, тем лучше. Потому что в последние годы политическое поле вычищалось. Очень много людей покинуло истеблишмент: кто-то был осужден, кто-то бежал за границу, кто-то выбыл из обоймы, кто-то ушел из жизни. Картина стала достаточно однообразной. А возвращение активных игроков с активной позицией, ресурсами и управленческими талантами только улучшает обстановку. Благодаря этому мы можем наблюдать своего рода внутриэлитную конкуренцию.

– Таким образом, премьер Серик Ахметов наконец определился с конфигурацией Кабмина?

– Видите ли, тот состав, который был утвержден осенью прошлого года при формировании правительства Ахметова, изначально был компромиссным. Тогда, за исключением нескольких людей, министры практически не сменились. Последние рокировки и указ президента о перераспределении полномочий говорят о том, что Ахметов показал свой стиль работы: не делать резких шагов, постепенно промониторить ситуацию, посмотреть, кто как работает, и исходя из этого перераспределить полномочия.
Естественно, то, что произошло на прошлой неделе, значительно меняет баланс сил. Надо подождать, когда президент закончит цикл, и кто какие полномочия сможет себе получить. Сейчас полной картины нет. Будем смотреть, кто придет на ключевые посты замруководителя Администрации президента, кто придет в Совет безопасности и какие рокировки будут производиться в силовом блоке. В принципе, назначения, конечно, были неожиданными в том плане, что перераспределение полномочий ожидалось, но его кадровое сопровождение несколько озадачило. А в целом, полагаю, следует дождаться, когда будут завершены перестановки среди незаметных глазу чиновников, которые решают очень многие важные вопросы – в аппарате президента, на уровне вице-министров, – и это позволит увидеть более ясную картину.