КТО ЕСТЬ КТО В КАЗАХСТАНЕ
Данияр Ашимбаев

Безответный ход
Данияр АШИМБАЕВ
22 апреля
"Литер"

Административные реформы, проводимые на фоне корректировки экономической ситуации в стране, могут привести к тому, что госорганы ни за что не будут отвечать. Это главный вопрос: кто и за что отвечает в Казахстане?

Если вернуться к истории вопроса, можно отметить, что реформы конца 90-х – начала 2000-х годов, как правило, сводились к одной задаче: перераспределению функций между отдельными госорганами и вновь назначенными министрами. Второе направление административных реформ – это постоянная попытка унифицировать систему государственного управления. Раньше аппарат был смешан из министерств, госкомитетов, агентств, национальных агентств. Их исправно оптимизировали, но понять сегодня, чем министерство отличается от агентства, кроме статуса первого руководителя, по большому счету, многим очень сложно.

Можно вспомнить реформу по сокращению государственного аппарата, достаточно громко анонсированную несколько лет назад. В итоге сократилось число министерств, но количество комитетов и агентств увеличилось, грубо говоря, ровно настолько, насколько были проведены сокращения. Понять все нюансы последних административных реформ очень сложно. Получается, что механизм введения корпоративного управления в госорганах не был для начала апробирован, он не подтвержден нормальной мировой практикой.

Сейчас, помимо министерств, существуют четыре государственных холдинга, социально-предпринимательские корпорации. Они, по сути, взяли на себя функции министерств по управлению наиболее значимыми секторами экономики: энергетикой, сельским хозяйством, инвестиционной политикой и прочим. Госаппарат с себя эти функции снял, однако подотчетность, контроль и адекватность проводимой политики в новом государственно-корпоративном секторе до конца не проработаны.

В результате определить, какие ведомства в республике за что отвечают, сейчас, в принципе, даже специалисту-юристу очень сложно. И проведение очередных реформ, на мой взгляд, только усугубит этот хаос. А изменение сознания чиновников в условиях проводимой административной реформы может быть связано только с одной вещью: полной утратой представления о том, чем они должны заниматься по долгу службы. Все настолько зареформировано, перереформировано и недореформировано, что сам госаппарат, во-первых, не знает, чем ему заниматься, а во-вторых, ни за что не отвечает и не имеет каких-то рычагов давления на ситуацию.

То же касается и снижения уровня коррупции в стране. Механизм обнародования доходов – это старая практика, которая у нас фактически неисполнима. Мы можем, допустим, вывесить декларацию всех сотрудников таможенного комитета, всех членов их семей, братьев, сестер, дядь, теть. Все равно найдутся дальние родственники, на которых все будет оформлено и которых все равно невозможно будет вытащить на белый свет. А потом, когда речь идет о больших суммах, коррупция осуществляется не как передача денег из рук в руки. В большинстве случаев, это взаимный учет интересов, что в суде доказать невозможно.

Целью единственной административной реформы в идеале должно стать действительное повышение прозрачности принятия решений и повышение ответственности, в том числе контрольных институтов за деятельностью госорганов. А реальные шаги по предотвращению коррупционных преступлений – это усиление парламентского контроля и, снова же, повышение транспарентности государственной политики.